Певица дала большое интервью в рамках проекта ТНТ MUSIC LIVE в нашей группе «ВКонтакте». Manizha рассказала, что ей дало участие в коммерческом проекте, как приклеенный на швабру телефон может помочь прославиться и при чем тут Вера Брежнева, зачем на самом деле ходит на концерты, как отец с консервативными взглядами принял ее профессию, в чем секрет гармонии и почему «Стражи галактики» — это пример лучшей семьи.
О своих знаменитых коротких видео
Я до сих пор верю в то, что чем формат более компактный, емкий, тем сильнее он может дойти до сердца слушателя.
За этим не стояло никакой команды. За этим стояла моя сестра, которая держала айфон, приклеив его скотчем на швабру, моя мама, которая говорила: «Ну сделай, это так классно!» — и я, которая однажды не могла уснуть. Я часто страдаю бессонницей — и благодаря этому пишу очень много песен. И вот, было три часа ночи, я сижу и думаю: «А почему в Instagram нет видео а капелла? Почему нет квадратиков, в которых можно петь? Почему этого нет?» Я стала искать и убедилась, что в Instagram этого не было. Я подумала: «Блин, это так прикольно! Это же так просто!» Это же такая простая идея. Ее мог сделать каждый. И я начала делать. При том, что у меня там было 700 подписчиков — моих знакомых, друзей — даже меньше, и они писали: «Боже, это так круто, так круто! Продолжай это делать!» И я сначала это воспринимала как такую фишку, забаву. Мне просто было весело развлекать себя и своих друзей.
А потом это превратилось в серьезную игру, когда люди начали отмечать друг друга в комментариях, и пошел какой-то огромный шквал внимания. Я была свидетелем органического роста. Однажды я утром проснулась, и у меня было плюс 50 тысяч подписчиков. Мы испугались с мамой. Точнее, меня разбудила мама и такая: «Доченька, кто-то взломал твой Instagram!» Я вскакиваю: «В смысле?! Кто взломал мой Instagram?» — «Почему-то у тебя на 50 тысяч подписчиков больше!» Я: «Что? В смысле? Как это возможно?» И оказалось, что несколько «больших» людей выложили у себя мое видео, они каким-то образом обратили на него внимание. Одной из них была Вера Брежнева, которая выложила и написала: «Я сейчас лечу на гастроли и по дороге смотрю Instagram этой девушки». Я была в шоке — как люди прямо волной пришли! И остались.
Про требования рынка
Мы же все понимаем, что мы адаптируемся каждый день подо что-то новое. Что-то происходит ужасное — и мы адаптируемся даже подо что-то ужасное. И, конечно, я вижу, как меняется рынок, как меняется потребитель, и я это учитываю, потому что понимаю: до конца гнуть свою линию — слишком рискованно, наверное.
О прошлом проекте РуКола
Мне было 14 лет. В этом спродюсированном проекте вообще не было меня. Я была просто ребенком, из которого пытались сделать коммерческую продукцию. Но на самом деле, получилось достаточно неплохо! И те люди, которые работали над этим проектом, они были и остаются профессионалами, которых я уважаю, с которыми работаю, общаюсь и люблю их очень сильно. И на тот момент мы понимали все вместе, что невозможно было бы сделать что-то концептуальное. Это было почти 10—11 лет назад, я уже писала тогда песни, и мне было тяжело психологически это делать — постоянно выходить на сцену и врать самой себе. У меня было такое ощущение, что днем я Манижа, а вечером, условно, я надеваю парик — и я вообще другой человек! Кому-то такое нравится, я знаю, что многие артисты так живут, но я с самого начала понимала, что — нет, я хочу петь, я хочу исполнять свои песни и я хочу говорить на своем языке — на том, на котором чувствую.
О том, как бросила РуКолу
Меня в этом очень поддержала мама. Конечно, это было сложно и опасно, потому что проект приносил очень хорошие деньги, он был успешным, и тут я такая… «Вот, не хочу! Я вообще хочу е в Англию…» Но мама поверила в это! Год я плевала в потолок, ничего не делала, не знала, что мне делать. Я была в панике просто. То есть мне сказали: вот свобода, бери ее и делай что хочешь, — а я такая: «О…» Так что всё, что сейчас происходит — это благодаря тому времени, тем 15 годам, когда меня поставили на сцену и показали мне, что такое шоу-бизнес, что такое кухня шоу-бизнеса.
О самоуважении
Я искренне всё время переживаю. Мне кажется, что я могу что-то большее делать. И я очень долго от этого себя мучила. Потом поняла, что моя главная проблема — в том, что я не уважаю себя сегодня. И мы все не уважаем себя сегодня, потому что думаем: «Окей, вот завтра я буду самым крутым, потому что я такого там себе в голове нарисовал!» Мы мучимся от этого, поэтому к тому результату, который сегодня имеем, мы относимся очень холодно и нечестно. А потом, когда проходит время и мы открываем то, что сделали, мы думаем: «Да блин, было, по-моему, неплохо! Вообще было в порядке всё! Да было даже лучше, чем сейчас!»
О гармонии
Я своим творчеством пытаюсь призвать людей научиться разговаривать с собой чуть добрее. Но не могу сказать, что то, что я сейчас транслирую, я до конца приняла в себе. Нет, я вместе с вами учусь это делать и, наверное, еще долго буду учиться. Я так же буду впадать в депрессии и так же буду страдать от чего-то. Но я точно знаю, что сегодня я чуть лучше, чем была вчера, потому что я чуть трезвее начала относиться ко многим вещам благодаря опыту.
Я далека до гармонии с собой. <…> Но у меня чуть-чуть получилось, когда я поняла, с каким тоном внутренний голос со мной разговаривает. Есть голоса, которые говорят тебе: «Ты такая молодец! Ну, не расстраивайся!», — а есть голоса: «Фу, ты тряпка! Ты дерьмо». Вот я из второй категории. И я вдруг подумала: «Эй, в смысле? Почему так грубо? А ну-ка прекрати!» И я по сей день работаю именно над внутренним голосом, который знает все мои секреты и знает, куда ударить больнее. И я стараюсь с ним говорить поаккуратнее.
Об альбоме
Меня столько раз спрашивали: «Кто ты? Можешь описать себя словом?» — «Кто я? «Что я?» И я пытаюсь объяснить, я говорю, кто я, мне говорят: «Нет-нет, очень много воды… Вот я —…» — и отвечают мне словом. Я думаю: «Вау, вот это скилл — описать себя словом! Я не могу так ответить». И все говорили: «Слушай, первый альбом — он такой какой-то, ну, знаешь, разноплановый слишком, разножанровый… Там вообще нет тебя, там нет твоей identity… Ты всё время как будто в разбросе». — А это не так, я люблю каждую песню, которую написала! Каждая эта песня — обо мне! Возможно, я просто многоугольный какой-то экспонат на сцене? Может быть, я не в один угол? И я стала очень много думать, что, возможно мне надо объяснить людям, кто я — еще раз. И еще, наверное, раз девять. Это как кто-то говорил, что нужно девять раз сказать дну фразу, и, возможно, на десятый раз тебя поймут. Вот я и сделала альбом «Я» — «I Am». Кто я, собственно.
Я — это мама, я — это чувства, я — это дом. То есть каждая песня — это кирпичик моей личности. Но самое удивительное — это кирпичик каждого. То есть, по сути, эта архитектура личности не только моей, а вообще — личности каждого, ее становления. Это про каждого, кто ищет себя. Про каждого, кто до сих пор не может ответить на вопрос: «Кто я?» Про каждого, кто уже прошел какой-то путь, определенный путь, и он достоин уважения, и о нем можно рассказать и можно еще раз прочувствовать эти все кризисы, которые были: кризисы доверия, кризисы <…> в твоих отношениях с миром — когда ты начинаешь работать, когда ты не доверяешь тем, с кем ты работаешь, когда ты снова им доверяешь, когда ты сталкиваешься с каким-то предательством, вот эти все вещи, которые мы проходим, — это и есть становление нашей личности. Так что в конечном итоге, возможно, мы ответим на вопрос одним словом. Но мне бы не хотелось отвечать про себя одним словом. Мне бы, наверное, хотелось говорить всегда, что я не знаю, кто я. И это нормально. Потому что это дает мне всегда шанс себя узнавать, дает шанс открывать себя каждый раз по-новому.
О работе с Равшаной Курковой
Я веду охоту на Равшану уже больше двух лет, потому что мы с ней снимались в одном мини-сериале, где она запела тогда передо мной первый раз. И я подумала: «Господи, Равшана, у тебя очень крутой голос! Почему ты этого не делаешь?!» Она очень уважительно относится к музыке, для нее это не просто поиграться, записать для рейтингов и хайпа что-нибудь, а абсолютно серьезные вещи, и она очень уважает это. И я это в ней уважаю. Вот, я ее и уговорила. Более того: мы сейчас работаем над аранжировкой и планируем скоро выпустить совместный сингл «Действия громче слов» в версии с Равшаной.
О том, как в семье с восточными традициями относятся к ее творчеству
Не то, чтобы папа стыдился моей профессии. Просто так как я девочка, которая родилась в восточной семье, и у нас очень много восточных ценностей. И, конечно же, для многих восточных традиций неприемлемо, когда дочь — публичный человек. Но мы прошли этот кризис вместе, и мы с папой в хороших отношениях. Он врач. Да, был спорный момент, но сейчас я чувствую, что папа понял, принял, и он действительно очень любит то, что я делаю, приходит на концерты…
О целях
Я верю, что потихоньку я приду туда, к солд-ауту в Альберт-холле. А если говорить о максимальных целях, я хочу, чтобы наших артистов больше уважали в Европе и в Соединенных Штатах Америки. Я правда в это сильно верю. И то, что я делаю — это не… Я очень много раз говорю одну и ту же фразу, но повторюсь: я пришла на наш рынок не для того, чтобы менять и ругать кого-то за то, что что-то сделано не так, я пришла этот рынок улучшать. И уважать то, что было сделано до этого.
О новой музыке
Музыки сейчас так много выходит, и она действительно стала слегка однотипной, однообразной. Потому что в эпоху стрима все хотят за первые тридцать секунд песни всё рассказать. Поэтому, когда ты включаешь песню, ты уже знаешь, что вот — тебе всё рассказали, даже не надо дослушивать. Редко что можно дослушать до конца. Вот из последнего, что мне очень сильно понравилось, я буду, может быть, сейчас очень банальной, но мне очень понравился Childish Gambino — «This Is America»! Это то, чего я ждала, мне кажется. Я обожаю это чувство, когда хочется посмотреть еще раз. Я так редко его испытываю, правда. И вот с ним было так.
О концерте Radiohead
Господи, это было так сильно! Более 30 тысяч человек, и, когда Том Йорк ушел со сцены, они начали петь хором. Я просто разворачивалась — там была бесконечная толпа, и они все пели, и вот меня пробило так, что можно было, как я тогда писала, «реветь в пол». Вот так я ревела — и это самый крутой концерт, который был в моей жизни.
Я очень люблю ходить на концерты. Ну, я же работаю в этой индустрии, мне нужно понять, что как у кого работает, что не работает. И учиться. Это всегда такая школа, интересная очень.
О том, кем хотела стать в детстве
Я мечтала стать парфюмером. Возможно, парфюмерия — это то, чем бы я занималась, если бы не занималась музыкой. <…> Наступит момент, когда всё будет ровно, без страшных рисков и ужасов седых волос — и тогда, возможно, я открою свой парфюмерный бренд.
О местах для отдыха
Мне было бы очень сложно психологически находиться там, где ничего не происходит.
О выборе между общением с семьей и любимым делом
Я знаю случаи, когда люди жертвуют общением с семьей [ради любимого дела]. Мне было бы это очень тяжело. Потому что я очень семейный человек, и мне очень важно это тепло, эта гармония. И даже внутри команды я стараюсь поддерживать какую-то теплоту, определенный ее градус, потому что я такой человек. Но я знаю, что сейчас сильно культивируется такая концепция, что семья, возможно, это не только те люди, которые просто по ДНК тебе родные. Вот, например, в «Стражах галактики» вообще две части подряд главная семья — это его друзья, а его папа — вообще кошмарный эгоцентрист, что-то такое. То есть создатели максимально разрушают образ семьи, говоря о том, что, возможно, твои друзья — это семья. Потому что я знаю, что у всех семьи разные, и действительно бывают несправедливые родители, это факт, и очень часто они пользуются тем, что они родители, и сложно под их куполом что-то изменить в своей жизни. И это неправильным кажется. Но всё зависит от человека и от того, что он несет в этот мир. Порой, возможно, действительно нужно сделать такой выбор.
Полную видеозапись интервью смотрите здесь:
