Финалист шоу «СУПЕРСТИХИ» Леонид Беленький: «Настоящая поэзия чаще уходит в стол»

Как давно Вы пишете?

Не могу сказать, что и сейчас пишу, но то, что у меня получается, наверное, я пытался делать всю жизнь - сколько себя помню. Наверное, с детства, но то, что пишет человек - это не всегда стихи, к сожалению. Да, с детства были какие-то попытки что-то найти. Не нашёл до сих пор, но писать продолжаю.

Кто и что Вас вдохновляет? Есть ли кумиры или просто поэты, которые особенно нравятся?

Да я бы не сказал, что есть какие-то вдохновители, потому что вдохновлять поэта всё-таки должна, наверное, муза. Вдохновляют женщины (которые сами не пишут). А в поэзии для меня номером один по жизни всегда был Высоцкий.

В каком жанре Вы пишете?

Я в ироничном жанре пишу, в философском. И практически не пишу лирики. Мне она представляется, как немужское что-то. Хотя...

В поэте и должно быть что-то немужское, чтобы он писал интересно для всех.

Но для меня лично всё иначе.

О себе пишете или о вымышленных персонажах?

Никогда не пишу о себе! Всегда только какую-то роль играю. Вживаюсь в эту роль и пытаюсь что-то родить такое, что будет действительно интересно, потому что когда рассказываешь про себя – это обычно бывает скучно.

Поэзия – это основной Ваш вид деятельности, или Вы работаете где-то? По какой специальности?

Я стараюсь заниматься разными вещами, чтобы жизнь была интересной и многогранной, поэтому не могу сказать, что я привязан конкретно к чему-то. Я 25 лет в туризме, занимаюсь международным туризмом, отправляю людей за границу, стараюсь возвращать их оттуда. Образование – высшее техническое. Я работал по специальности, тогда ещё было распределение так называемое. Я проработал три года в конструкторском бюро как инженер. Наверное, всё полезно попробовать в этой жизни, даже конструкторское бюро.

Вы из творческой семьи?

Нет. Мама – химик, но, поскольку люди были все интеллигентными, её увлекала поэзия.

Поддерживала Вас?

Нет, наверное, ей это было достаточно безразлично, потому что 20 лет назад всё-таки я ещё не писал интересных вещей. Но сейчас ей какие-то вещи могли бы показаться интересными. Это я ориентируюсь исключительно на реакцию зала, когда читаю, нежели на себя.

Вы уже публиковались?

У меня издана своя книга, она называется «Короче». Поскольку, кроме Высоцкого, у меня есть ещё человек, которым я восхищаюсь. Это Игорь Миронович Губерман. Он пишет четверостишия, так называемые «гарики». У меня эти четверостишия называются «корочки» или «коротыши». По четыре строчки описывается какое-то событие, о котором обычно хочется высказаться иронично.

А как Вы попали в проект? Что думаете о его идее?

Я узнал, что Саша ST занимается этим проектом, когда зашёл совершенно случайно в один бар. И совершенно случайно оказалось, что он был там – мы пересекались до этого на каких-то разных вечерах – и вот, он предложил мне выступить. Я с радостью согласился, это для меня большая честь. И действительно могу сказать, что сашин проект – это нечто фееричное, потому что я хожу на очень разные проекты, никого не хочу обидеть, у многих есть какие-то свои «фенечки», но та публика, которая приходит к Саше, тот уровень её культуры, назовём это так, при среднем возрасте от 20 до 30 лет – я там динозавром выгляжу, собственно, кем и являюсь – я могу сказать, что это удивительно! Люди ходят, он собирает огромные залы. И это не просто полезное дело, это великое дело, потому что это в мире, в нашей стране незаслуженно забытая часть искусства, которой придаётся гораздо меньше значения, чем каким-то другим массовым мероприятиям, таким как кино, уличная живопись и так далее.

Поэзия – это нечто кулуарное, а сейчас я вижу, что и благодаря Саше, и благодаря многим другим поэзия постепенно выходит и становится вровень с другими видами искусства. 

Это прекрасно. Потому что «в начале было слово».

Что ожидаете от этого шоу, от своего участия? Какие цели преследуете?

Рассчитываю, естественно, пройти до конца, как и все, кто борется. Но для меня само участие – это уже интереснейший опыт, интереснейшие люди, которые здесь участвуют и судят… Тот же Сергей Шнуров.

Как, кстати, к нему относитесь?

Это огромная личность! Очень рад почитать перед ним.

Боялись его критики?

Я бы был рад его критике. Никто потом не вспомнит, что Беленький читал со сцены, а вспомнит, что в зрителях сидел Шнур. Это редкий случай, когда такой человек может тебя послушать. Конечно, для меня это счастье. Тем более – если он будет критиковать! Я думаю, что такой человек должен понимать.

Что сделаете с денежным призом, если победите?

У меня нет каких-то конкретных планов на это. Я, на самом деле, борюсь не за приз. Но я буду рад его получить. Скорее всего, я издам книгу, которую сейчас издавать не хочу, потому что жду. Первую книгу издал Российский союз писателей - я считаю, что оплачивать книги не совсем корректно. Первая книга – это «коротыши», а вторая - это будут стихи, и я её сам издавать не хочу, потому что жду, пока мне кто-то предложит это сделать бесплатно. Но если будет приз, то, конечно, я считаю, что заслужил эту книгу и смогу эти деньги потратить на её издание. В этом случае – да.

Нам интересно узнать Ваши музыкальные предпочтения. Можете ли назвать какие-то песни, композиции, которые Вас сильно трогают, можно текстоцентричные, а можно и нет.

Я, как поэт, придаю большое значение слову, может быть, даже слишком большое. Это, как всегда, когда, знаете, человек плохо видит, он обычно хорошо слышит - и наоборот. Вот здесь у меня, наверное, то же самое: я крайне ограничен в музыкальных пристрастиях, и то, что с детства на меня произвело впечатление – это, наверное, и музыкой назвать нельзя. Песни Александра Вертинского, это Розенбаум, Высоцкий. Это нельзя назвать шансоном, я не люблю это слово. Мне важна не музыкальная составляющая, а скорее поэтическая. Ну, наверное, у Вертинского это всё же и артистизм, и музыкальная составляющая… Ещё, конечно же, Окуджава. Вот, это мои столпы.

А такого, чтобы включить Баха и замереть в наушниках на полчаса или на час – у меня такого нет и не было никогда. И думаю, что, наверное, это определённая степень инвалидности, но так получилось.

Без ног – сильные руки. Надеюсь, что и у меня так же.
 

Поскольку я исполняю Высоцкого сам, я знаю наизусть порядка трёхсот песен. Не хочется называть те, которые сильнее раскручены публикой, я выберу те песни, которые, может быть, мало известны кому-то, но на меня произвели впечатление. Это, наверное, «Смотрины», «Про речку Вачу и про попутчицу Валю» - «Под собою ног не чую, и качается земля...». Если взять Вертинского, это, конечно, та песня, которую первую я услышал, - «Лиловый негр», самая его ранняя. У Окуджавы, наверное, «Наденька» - «Ваше благородье, госпожа Удача...» - довольно избитая, но это не делает её менее качественной. А у Розенбаума, на данный момент, песня, которая крутится в голове постоянно, - это «Братан, от окурков банка пухнет…»

Как относитесь к хип-хоп-жанру?

Я пытался что-то создавать. Даже, может быть, создал что-то, что может исполняться подобным образом. Но такого возбуждения, которое я испытываю от вышеперечисленного, наверное, нет.

Вы сказали, что сами исполняете произведения Высоцкого, вы ещё и музыкант?

Нет, ни в коем случае не музыкант, но люблю на гитаре побренчать. На публике я обычно читаю стихи. И когда выхожу с гитарой, говорю: «Ребята, я сейчас буду читать стихи под ритмическую основу». Назвать это музыкой нельзя.

Но такое часто бывает?

Нет-нет. Чаще всего я читаю стихи, занимаюсь декламацией. Гитару могу иногда взять, когда есть настроение и зал доброжелательно настроен.

Ну, судя по тому, что меня до сих пор за это не убили, я правильно выбираю места и время.

Помните своё первое стихотворение?

У меня была полная мишура из того, что я писал. А «стихотворение» - это достаточно такое серьёзное название. То, что я писал, нельзя назвать стихами. Могу только сказать, что да, это родилось и мне это нравится самому, потому что нечасто бывают вещи, которые самому нравятся. Бывает, что ощущения с публикой не совпадают. У меня есть стихотворение «Молитва», я до сих пор считаю его самым сильным, это стихотворение, которое я люблю больше всего. И я его достаточно долго вынашивал. Оно было написано в 2003 году, это 15 лет назад, и по философии, своей глубине оно, наверное, самое большое. Стихи всё-таки делятся на поэзию и эстраду. То, что пишу я сейчас – это больше эстрада, а поэзия, она чаще уходит в стол и со сцены она не звучит. Её нужно читать, я так думаю.