«Бизнес - в рекламе, а тут - любовь»: интервью режиссёра Тимати, L'One и Sirotkin - Олега Трофим

Клипмейкеры редко переходят на сторону большого кино…

Я бы так не сказал. Все хотят снимать кино в итоге, как оказывается. И все стараются перейти, рано или поздно.

Это то, к чему ты пришёл, или то, чего тебе хотелось изначально?

Нет, я изначально хотел снимать музыкальные видео, кино мало интересовало. Даже думал, что я какой-то ненормальный. Все коллеги по работе вокруг только и говорили о кинорежиссуре, а мне музыка больше нравилась. А потом, видимо, благодаря этой музыкальной страсти моей, продюсеры предложили проект музыкального фильма. И с тех пор меня самого заботит только кинорежиссура.

И как давно не отпускает?

Наверное, уже три года как я занялся работой над первым своим фильмом, с тех пор уже жизни не вижу своей без этого.

Ты сосредоточен на большом кино. Но музыкальные истории ещё в твоей жизни присутствуют?

Конечно, это моя страсть. Это то, благодаря чему я как-то рос. Потому что я с этим пришёл, в этом искал и, кажется, нашёл свой язык.

А как ты его искал?

Снимал то, что мне нравится.

Как это вообще происходит? Как это - человек берёт и начинает снимать? Как он понимает, что он клипмейкер? С чего он вообще начинает, как это происходит?

Я учился на режиссёра.

А проба пера когда произошла?

В институте. Брали камеру и снимали для друзей и знакомых. Просто для ребят, которым нужен был клип.

Что это было?

Инди всякое разное. Что только ни делали. Мы с моим другом и коллегой - режиссёром Антоном Земляковым - работали много лет плечом к плечу. Практически не было времени учиться, мы просто всё время снимали. Всё на свете – и синти-поп, и готик-рок, и экспериментальную электронику, и академический джаз. Пробовали всё, чтобы понять собственный вкус. Был дикий азарт!

У тебя была какая-то цель - прийти в какую-то среду, в определённое направление?

Нет. Чему я рад, не было никаких целей. Просто нравилось это делать, а потом вдруг получилось, что кому-то интересно, что на этом можно деньги зарабатывать. Начали снимать какую-то рекламу, фэшн-ролики, промо. Но это был чистый порыв. Что-то такое, подростковое… Ну, вот почему ребята берут гитару и начинают песни петь? Может быть, из-за девочек, но не только поэтому. Я думаю потому, что внутри что-то просится, и у меня было так же. Просто мы снимали в удовольствие, экспериментировали, заходили во все двери и всем свои работы с гордостью показывали, хотя зачастую гордиться было особо нечем. Но так нас заметили.

И вдруг появляются музыканты с именами, и ты как будто уже находишься в профессиональной среде, хотя всё это время занимался просто творчеством.
 

Как ты оказался в хип-хоп-тусовке?

Случайно, мне вообще не нравится хип-хоп-музыка.

Мы изучили твою музыку в ВК. Не было другой возможности изучить твой музыкальный вкус. И не обнаружили какой-то жёсткой рэпчины.

Я не люблю рэп, мне не нравится рэп вообще.

А как тебя занесло вообще туда? Как это возможно? Ты работал с L'One, одним из самых известных рэперов в стране…

Ну, во-первых, он хороший музыкант, интересный, скажем так. Интересный музыкант, а потом уже рэпер. Так получилось, не знаю – случайно. Это всё же Black Star. У них на другое завязано. Я занимался такими же инди-видео. Снял для одних, других, а потом столкнулся уже в Москве… Я до 2011-го в Питере работал. И вот случайно на меня вышел каким-то образом Тимати, его продюсер позвонил и сказал, что они хотят клип.

Ты ещё в Питере был?

Нет, уже в Москве, что-то делали, поработали с лейблом Respect Production, ещё с какими-то независимыми музыкантами. И появляется Тимати. Я такой – класс, первый проект для настоящей ЗВЕЗДЫ! А по музыке там была прям беда – ну, не в моем вкусе. Позвонил маме, она говорит: «Соглашайся, это же Тимати!»

Ты с мамой обычно советуешься?

Ну, иногда да.

А мама где живёт?

На крайнем севере, в Нарьян-Маре. Ну, я говорю: «У них какая-то музыка странная, мне не нравится».

Ты отказал?!

Да.

То есть ты сначала взял время на подумать, да?

Да, я тянул лямку, говорил, что занят, простите, не могу, что-то ещё. Потом говорю: «Слушайте, ребят, простите, не мой материал. Очень лестно и приятно, потому что меня никто не знает, а вы сами вышли с предложением... бла-бла». Просто мальчик из тундры, условно, приехал, а тут предложение от известного лейбла. Всё равно это как бы такое... эго. Оно же не спит. Все начинающие мечтают о публичности.

Да, и от этого, как правило, не отказываются.

Я подумал, что если я соглашусь, то изменю себе. Потому что я делаю и стараюсь идти по какому-то пути, который себе обозначил в творчестве интуитивно, а тут – совсем другое что-то, чужое. Я понял тогда, что мне необходимо сохранять себя в творчестве, не идти на поводу у выгод и слушать внутренний голос, интуицию. Я отказался. Были муки совести, ну, не совести, а просто ощущение упущенных возможностей, тяжёлое чувство. Я же не знал, что поступаю правильно. Потому и страдал. 

Через несколько месяцев парни пришли снова и сказали: «О'кей, мы поняли, что сугубо коммерческие клипы тебе не интересны. У нас есть сложный и нетипичный проект, называется «Вертолёт». Это новая песня Тимати, и он хочет, чтобы ты написал манифест, исповедь. Учитывая отказ, мы подумали, что тебе будет интересней делать что-то особенное. Возьмёшься?»

Значит, система сработала?

Да, и этот проект был большим и знаковым, можно сказать, что в профсреде получилось зафиксироваться именно из-за этого проекта. Было полное доверие со стороны Тима и команды, поддержка была хорошая, и получилось неплохо. До сих пор пересматриваю.

То есть тебе не стыдно пересматривать старые работы?

Нет, мне не стыдно. Если какой-то проект теряет актуальность, я удаляю его из сети, но не из стыда. Конечно, есть миллион моментов, которые хотелось бы исправить в своих работах, и чем дальше с момента выхода проекта – тем больше мыслей по этому поводу приходит, но ведь это моя история, мой путь, я стараюсь его принять.

Ты отслеживаешь работы коллег в индустрии?

Не то что отслеживаю, мы все общаемся внутри индустрии, и, конечно, смотрим работы друг друга, чтобы просто сориентироваться, где мы сегодня находимся.

Если хочешь найти что-то новое, своё, надо понимать, что вокруг тебя.
 

Как думаешь, где мы сейчас находимся? Может быть, ты отсматриваешь самые популярные клипы на ТВ и так далее?

В данный момент я ощущаю некоторую неопределённость: музыкальное видео изначально, как мюзикл в театре, -  развлекательный жанр, и он жив сегодня как никогда. Яркая эстетика, танцы, фокусы: Таня Муиньо – сегодня самый достойный пример, я её фанат, надо отметить. Я люблю дизайн, штучки-фишки, моду и давно порываюсь снова окунуться в такие формы, но с другой стороны меня, как и многих современных клипмейкеров, привлекает сюжетность, киноистории, зашитые в музыкальные видео. В нашей индустрии все знают, кто такие Ладо Кватания и Илья Найшуллер. Несмотря на смысловую нагрузку сюжетные киноклипы пользуются не меньшей популярностью в сети. Глядя на возрастающий интерес к мюзиклам в мире кино, я думаю, что в ближайшие несколько лет в музыкальной индустрии эти два жанра соединятся вместе – и мы увидим, что-то новое, новый мейнстрим.

Почему в своём большинстве развлекательные клипы артисты предпочитают сюжетным?

Музыкальные видео сейчас для многих – это визитная карточка, где главная задача – создать привлекательный образ артиста и развлечь зрителя, поддерживая или транслируя его систему ценностей. Считается, что видео должно быть быстрым, эффектным и не запарным.

Не запарным для команды? Или для зрителя?

Для зрителя. Быстрые эмоции. Смешно, грустно или как-то ещё, лайк, подписка на канал – и идём дальше. Мне такое не близко.

То есть у тебя есть внутренний протест?

Нет, это не протест, просто попытка найти что-то другое. Это всегда было. Мне просто неинтересно, я не иду туда и не снимаю. Есть огромное количество режиссёров, которые работают в таком жанре. Некоторые из них по-настоящему талантливы. Вот, например, Айсултан Сеитов. Мне кажется, это выдающийся режиссёр коммерческих видео. Он может очень быстро и умело это делать, со вкусом. Айс жонглирует трендами, приёмами, стилями. Однако стоит отметить, что за последний год у него вышло несколько действительно серьёзных работ с нарративом, например, «Медина» для Jah Khalib или «A Lot» для 21 Savage ft. J. Cole – зрелая киноистория со смыслом.

Вы знакомы?

Да, мы дружим. Мне кажется, он очень талантливый парень, харизматичный и подвижный. Это и делает его работы достаточно быстрыми, всегда реактивными и всегда в тренде. Но это коммерческие видео. Я не стремлюсь зарабатывать деньги. Я не зарабатываю на этом.

А на чём?

Кино и реклама. Музыкальное видео – творчество, хобби.

Тебе приходилось объяснять это серьёзным дядям?

Иногда, бывает, обращаются музыканты, кому нравится что-то или кто хочет что-то особенное в моём стиле, бывает неловко говорить, что мне не нравится их музыка.

Что ты говоришь в таком случае?

Ну, что-то говорю. Нравится или нет – это всегда субъективно. То, что не нравится мне, не значит, что это плохо. Но с другой стороны, человек, который написал и создал сам, это очень нежное существо, его легко обидеть. Поэтому приходится находить слова.

А есть кто-то, кто обиделся на тебя?

Не знаю. Наверное. А может и нет. Я стараюсь быть деликатным человеком.

Во время работы часто приходится подстраиваться, переписывать сценарий?

Это такая штука, когда ты взаимодействуешь с музыкантом, это же творчество совместное, мы пытаемся понять, о чём писалась музыка, какой там мир рисовался. Что является частью чего, что можно, а что нельзя убрать, потому не сработает остальное. Это всегда общение и обсуждение. Совместное творчество. Отношения. Они не бывают односторонними.

А как долго вы общаетесь с музыкантом, чтобы о чём-то договориться? В среднем.

Нет таких формул, как снять идеальный фильм. На эту тему тысяча книжек, но ни одна из них не истинна. Не знаю, мне кажется, хорошо, когда люди много и продуктивно общаются. Я стараюсь работать с музыкантами, с которыми у меня есть общий язык. Когда это не просто обсуждение нюансов, а совместный творческий порыв. Тогда получается классно. Даже если в результате клип или проект не собирает миллионы просмотров, всё равно вы в процессе учитесь друг у друга, общаетесь, обмениваетесь опытом – это важно, это опыт. Я сторонник таких взаимоотношений.

Как считаешь, с кем у тебя установился самый близкий контакт?

С Серёжей Сироткиным. Это стопроцентное попадание. Мне кажется, мы прямо нашли друг друга, это какая-то любовь. Он помогает мне в музыке, я помогаю ему в музыкальных видео. Вы видели работу «Бейся сердце»?

Конечно!

Моя любимая на сегодня. Это был проект абсолютно творческий, в том плане, что я наткнулся на музыку Серёжи в инете и написал ему, что хотел бы вместе что-то сделать. Он обрадовался, но отметил, что у него нет на это денег. А я сказал, что речь не о них вообще, и мы начали общаться о его музыке, о том, что в принципе можно придумать.

Мы поняли, что очень близки по ощущениям: то, что Sirotkin делает в своей музыке, очень близко с тем, что я бы хотел делать в кино. Это как встретить любимого человека, но в творчестве.

Мне чертовски нравится его музыка. Он приглашает меня на концерты, на разогреве у него играть. Мы обмениваемся свежими материалами.

Здесь нет взаимоотношений «заказчик-исполнитель». Мы просто встретились и начали заниматься каким-то приятным друг другу делом. Даже вопросов не было о доверии. Всё само стало понятно. Это очень круто. Получился максимально честный проект.

Не было попыток попасть в тренды. Мы просто делали как считали это нужным в данный момент. Специально не использовали раскадровки, все актёры – это наши друзья или ребята, которые просто вписались в этот проект. То есть это было вообще не про деньги.

Ну, деньги-то нужны. Откуда берёте?

Как-то берём, скидываемся. Hype Production – компания, в которой я снимаю рекламу уже пять лет, поддержала нас финансово. Все по чуть-чуть скидывались.

Если компания дает, то как ты расплачиваешься?

Я работаю в рекламе, нахожусь на эксклюзиве в Hype. Это одна из самых крутых компаний сегодня. Они меня вырастили. Они как мой дом – я просто прихожу к ним и говорю, что есть идея, нужна поддержка. Они смотрят и говорят: «О'кей, делай».

А есть кто-то, кто вместо тебя занимается деньгами?

Конечно, продюсер. Есть несколько людей, которых я считаю близкими.

И ты им доверяешь этот вопрос денег?

Конечно, когда вопрос идёт не о том, чтобы заработать денег, а о том, чтобы сэкономить и создать – как тут можно не доверять.

Никто тебе ни разу не поставил в укор, что что-то не сработало? Что они дали деньги, а не получилось?

На наше счастье, пока нет.

Но это ведь бизнес.

Нет, бизнес – в рекламе, а тут – творчество и любовь.

Вот это подход!

Не у меня такой подход. Это абсолютно не коммерческая история, и я верю, что только таким образом я смогу создавать действительно честные вещи, которые смогут двигать меня как режиссёра, и таким образом я смогу и зрителя тронуть. Когда думаешь только об этом, как сделать интереснее, а не о том, как сделать это экономичнее, быстрее и для большего круга людей…

Как ты понимаешь, что выстрелило? Сколько должно прийти писем?

Мне хватит и одного. Нет такого, что нужно какое-то число. 20 писем – выстрелило, 19 писем – ну, такое. Вот как «Бейся Сердце» вышел, уже 2 года прошло – пусть это клип, а клипы быстро увядают, как цветы, их забывают моментально, – в Московской школе кино проходила встреча, паблик-толк так называемый, и собралось много режиссёров и очень много зрителей, человек 400. Они пришли просто послушать, что мы говорим о сфере.

Несколько человек говорили о том, какие чувства вызвал у них мой проект. Спустя столько времени говорят, что до сих пор пересматривают «Бейся Сердце»! Мне кажется, это круто, это счастье, когда то, что ты делаешь, трогает другого человека, значит, ты нашёл контакт, ключ к сердцу, это достойная награда.

Мы же сейчас говорим не о славе и популярности. Не о количестве. Я, конечно, лукавлю немножко. Просто в данный момент проект сработал здорово, независимо от того, что суммарно на YouTube и в VK за 2 года у нас чуть менее полутора миллионов просмотров. Профессионалы внутри среды, ценители творчества Сережи пишут, делятся впечатлениями, благодарят. Значит, всё это не зря, и пускай мы не в трендах – мы в сердцах. Для коммерческого же проекта 1,5 миллиона суммарно – это не цифра, это провал.

Ты считаешь, сейчас так измеряется успех?

Сегодня? Да. Поговорите с любым из блогеров. Количество просмотров – это всё. Сейчас все на этом зарабатывают. Всё, что в интернете – это визуальный контент, и он измеряется количеством просмотров.

Ну, скажем, ты бы взялся за такую работу, если бы был готовый сценарий – например, как клип «Ибица» Киркорова и Баскова?

Скажу так. Я просто не умею такое делать. Не мой жанр.

Для того, чтобы ознакомиться с материалом, тебе требуется время? Или ты полагаешься на первые ощущения?

Я очень медленный. Я завидую коллегам, которые делают это всё в разы быстрее.

Сколько раз надо послушать трек, чтобы понять, что это твоя история.

Музыку? Два раза. Это сразу понятно. Это как вот человека видишь. Бывают такие уникальные случаи, когда видишь человека и понимаешь, что не мой вообще, а потом со временем что-то начинается. Но обычно симпатия приходит сразу. Важен смысловой контекст песни. Сейчас это вообще стало очень важно. Смысловая составляющая.

Но ты говоришь, что у тебя тоже с Black Star, с Тимати установились доверительные отношения и контакт.

В этом плане да, я чертовски благодарен Тимати за то, что он дал такую возможность делать что-то годное. Вытащил меня из безвестности. Если бы он этого не сделал, может быть, ничего бы сейчас не было. Я ему очень благодарен за это.

Вы часто общаетесь?

Нет. Когда только закончили работать, был какой-то шлейф общения, пересечения. Но потом пути разошлись.

К тебе давно не обращались из его команды?

Нет. Они видят, что я занимаюсь совсем не тем, что интересно лейблу. Может быть, когда-то. Ну, с Леваном мы приятельствуем, переодически заговариваем о совместном творчестве.

Мне очень нравится, что делает L'One. Это не мейнстрим.
 

Ещё немного о твоей маме. Ты ей очень доверяешь, да? В плане принятия решений. Ты же к ней не раз обращался? Или это было только в какой-то период?

Просто мама живёт своей жизнью и своим представлением. Окружение наше состоит из людей, которые нам близки, которые нас понимают, которые находятся на нашей лужайке.

Порой бывает так, что ты запутался в жизни и хочется мнения со стороны. Абсолютно отстранённого. И ты обращаешься к маме.

А она видит все твои работы, когда уже состоялась премьера?

Да. Ну, кино я ей показываю, сценарии кино.

Ты показываешь ей, чтобы обсудить?

Да. Это всё же мама.

А мама вообще из какой среды?

Мама – геолог. Но она пишет.

Пишет?

Да, она писатель.

Выпускает книги? Печатается?

Да, вот прямо сейчас мы с братьями готовим к изданию ее первую книгу «Размышления» – настольная книга по философии, я бы так назвал.

Ты ей помогаешь в этом?

Да.

По поводу Тимати. Она же уговаривала тебя согласиться?

Да. Если бы я отказался, мне бы не предложили другой проект.

Она рада, что так сложилось?

Да-да, часто мне говорит: «Олег, не ругай никого!»

Тебя учили свободным взглядам на жизнь, творческому подходу ко всему? У тебя были какие-то ограничения в детстве?

Однажды мама отругала меня, что я раскрасил тигра в фиолетовый цвет в раскраске. Она говорила, что тигров не бывает таких. Я тогда так расстроился.

Кажется, тогда уже всё было понятно… =)

Фиолетовые тигры, да. Но она, в общем, творческий человек. Старается мыслить шире.

Ты доверяешь её мнению?

Да, конечно. Но у меня всегда есть и своё.

Но мнение мамы бывает определяющим?

Наверное, нет. Всё-таки мама в данном случае существует как бы вне той самой лужайки, и её мнение меня интересует именно как точка зрения вне контекста, а мы – в нём.

А из того что в тебя было вложено ею, что ты считаешь основополагающим?

Любовь. Снисходительное отношение... Нет, снисходительное – это всегда сверху вниз. Первое, что надо сделать, – это стараться полюбить человека, потом уже всё остальное. Мне кажется, это помогает.

Вернёмся к непосредственной работе над видео. Хотелось бы понять, как это происходит, как возникает сюжет? Есть ли какие-то готовые сюжеты, которые так и просятся…

Мы говорили с Найшуллером, и он говорит, что у него есть папка с идеями, которые он пытается как-то применить, попробовать. У меня такого нет. Идея просто рождается и всё. Может быть, поэтому я мало снимаю. У меня нет каких-то готовых штук, есть вещи, которые зреют. Не в виде сценария, а в плане каких-то ощущений и чувства. Начинаешь формировать уже в повествовании.

Кого ты считаешь главным на съёмках клипа? Хоть это и командная работа, но всё же.

Оператор. Так сложилось.

У тебя он всегда один и тот же?

У меня есть несколько человек, с которыми очень близкие отношения. Есть пара продюсеров.

Ты не считаешь, что это твоя сила – команда, которую ты собрал?

Конечно!

Сейчас такая тенденция: артисты меняют от трека к треку битмейкеров для разнообразия.

Ну, сейчас эпоха EP, когда не надо делать альбом – ты просто выпускаешь кучу нового материала. Качество отношений прямо пропорционально времени, которое ты проводишь с человеком. Например, когда с оператором ты работаешь пятый-шестой раз, ты каждый раз открываешь что-то новое.

Вот мы с Мишей Милашиным, когда приступили к съемкам фильма «Лёд», уже были очень близки и хорошо знакомы. Но спустя год совместной работы узнали друг о друге столько новых тонкостей и нюансов, это сильно положительно сказалось на нашем сотрудничестве.

Основные темы, о которых мы всегда будем говорить и в музыке, и в клипах, и в кино? Какие они?

Ревность – раз. Невозможность быть счастливым просто так – два. И, наверное, желание оставаться молодым и беззаботным.

Последний пункт сейчас на первом месте?

Да. Сейчас все этого хотят. Даже я.

Ты уже заплатил за свой успех?

Я каждый день расплачиваюсь.

Каким образом?

Я стараюсь отдавать всего себя, помогать всем, кто просит. Стараюсь отдать в ответ Вселенной.

Это твой принцип любви?

Я стараюсь ему следовать. Может быть, звучит странно. Но всё на самом деле проще и прозаичнее.

Если сейчас проложить в творчестве одну линию? Какой бы она была?

Я сейчас работаю над юностью. Беспечность, поэзия юности. Я думал, что если какая-то тема тебя беспокоит, ты её снимешь – и она тебя отпускает, а тут наоборот: я снял, а она загорелась, открыл ящик Пандоры. Я понял, что надо продолжать искать в этом направлении. Вот не так давно вышел фильм Саши Горчилина «Кислота». Он примерно об этом же. Фильм называют портретом поколения. На мой взгляд, это попытка разобраться в том, что такое юность и как с ней жить. Как остаться человеком.

Есть ли у тебя что-то из прошлого, что бы ты хотел повторить по масштабу?

Дело не в масштабах. Помню, первое что меня поразило – клип Криса Каннингэма для Aphex Twin – «Come To Daddy». Жёсткое такое видео. Мишель Гондри также сильно на меня повлиял, его фильм «Вечное сияние чистого разума» пересматриваю ежегодно. Что ещё такого вспомнить… Если взять поближе – Михаил Сегал. Очень крутые вещи делал, например, для «Касты» клипы: «Вокруг Шум», «Пусть пригодится». Когда-то он по два раза в год, а может и по три, выпускал проекты. Они все были большие и сюжетные, с идеей, трогающие. И до сих пор мне кажется, что это были лучшие клипы, когда-либо сделанные в России. Это был такой период времени, когда клипчики, клипчики снимаешь, а дальше что? Нужно как-то расти от клипа к клипу! А потом смотришь, думаешь: «Ага! Они, значит, могут быть такими! Значит, нам есть куда расти". Михаил своим творчеством очень сильно повлиял на то, что я делаю сегодня.

Может быть, что-то по приёмам? Когда посмотрел и не думал даже, что так можно.

Меня очень тронуло сейчас вот из нового – группа The Blaze, клип «Queens», история о дружбе и потере. Смотришь и плачешь – трогает. Сильная, классная вещь. Из последнего, что сильно ударило по сердцу.

У нас сейчас сюжетные клипы мало кто снимает.

Потому что это запарно. Надо придумать всё, сложить. Это занимает много времени. А чаще всего как: «Слушай, сними клип, через две недели выпуск! Возьмешься? Вот столько денег есть. Возможно, будет меньше... Но сейчас пока столько. Берёшь?» Поэтому какие там сюжеты?! Сейчас-сейчас, быстренько листаешь свой плей-лист, видосы, которые нравятся... Так, ага, вот, прикольный фон, а, вспомнил, есть одна локация… «Слушай, оператор, давай какой-нибудь прикольный свет поставим? Ооо, а давай там он будет крутиться, и сначала там будет фиолетовый, а потом синий...»

Ты сам сказал, что клипы - это скоропортящийся продукт, как цветы. Тебе не обидно работать с таким материалом? Заведомо зная, что перегорит.

Я и не работаю с таким материалом. Вот клип Серёжи живёт до сих пор. Недавно меня пригласили в передачу «Декодинг», где просили разобрать этот клип. Спустя столько времени. Какие-то новые люди его случайно увидят. Для меня это большое счастье.

Он ведь скорее исключение. Всё равно, по большому счёту…

В рамках индустрии, глобально - да. Но меня мало это интересует. Поэтому я не особо парюсь. Есть клипы, которые я часто пересматриваю.

Свои?

Нет, не свои, а вообще. Вот у U2 был клип, забыл как называется. Про ирландскую армию, условно говоря. Про молодежь, отцы которых партизанят в Ирландии. Как игровой фильм сделан. Пересматриваю - обалденный. И каждый раз что-то новое обнаруживаешь. Вот такие вещи мне нравятся. Я к этому стремлюсь.

От кого важнее всего тебе услышать похвалу, чтобы понять, что всё получилось? Ты нуждаешься в этом?

Конечно, все нуждаются. Было бы нечестным сказать, что мне плевать. Всем важно. Я не знаю, от кого. Наверное, от людей, которым важна глубина, от коллег, работы которых ты уважаешь, от близких людей, чувства которых ты ценишь. Наверное, так. От жены – важно, чтобы она сказала, что это круто.

Потому что она не похвалит просто так, старается быть в этом объективной. Некоторые коллеги и их мнение кажется для меня важным. Мнение тех людей, которые могут сказать, что это какая-то <фигня>, не интересно, вторично. Таких людей не очень много.

А ты сам часто хвалишь?

Стараюсь делать это как можно чаще.

Смотрите новую видеоработу Олега Трофима - клип Sirotkin «Выше домов»: