Читаем большое интервью с востребованным битмейкером, а с недавних пор и самостоятельным артистом Даниилом Бумагиным, более известным как White Punk. В разговоре с TNTMUSIC.ru музыкант поведал о сложном отношении к рэп-индустрии в нынешнем виде и последствиях выхода из продюсерской тени.
В эксклюзивном материале для TNTMUSIC.ru автор битов для Noa, Boulevard Depo и бэнгера «Дико, например» рассказал о серьёзных переменах в его творчестве, работе над дебютным альбомом «Вампиръ», неуважительном отношении к труду хип-хоп-продюсеров, страхе звёздной болезни и дальнейших планах в карьере. Разговор состоялся в преддверии первых сольных концертов артиста, которые пройдут 16 февраля в Москве и 23 февраля в Санкт-Петербурге.
Насколько изменился твой профессиональный подход за последние месяцы после начала сольной карьеры?
Я переключился полностью на себя. Это не говорит о том, что я перестал работать с другими артистами и товарищами, с которыми я давно в игре, — просто стал больше уделять внимание своему творчеству, нежели другим людям. У меня появилось время после ухода, и это факт.
Ты ощущаешь дискомфорт от исчезнувшего барьера между тобой и слушателями?
Да, конечно. Чувствую на себе повышенное внимание после того, как вышел из тени. Там было комфортнее, но сейчас уже немного другие обстоятельства. Мне самому, в первую очередь, интересно этим заниматься. Раньше я не видел в этом никакой нужды и перспективы в силу личных комплексов, а сейчас всё совершенно иначе. Я просто хочу делиться с людьми своей музыкой, и мне это стало гораздо легче даваться после выхода альбома «Вампиръ».
Стало больше предложений от каких-то крупных лейблов и очень известных людей не только в России, но и за рубежом. Меня это очень сильно радует. Могу сказать, что востребованность ощущал на себе и раньше, но уже тогда я как-то научился управлять этим.
Я совладал с внешним фактором, чтобы он больше не шёл в минус мне. Потому что мы прекрасно знаем, как эта звёздная штука играет с людьми, причём в не слишком хорошие игры.
Насколько у тебя изменилась личная команда и профессиональный круг общения, когда стал фронтменом своего творчества?
Совсем не изменился. От прежнего круга откололся только один человек, с которым я не общаюсь и больше не собираюсь. Со всеми остальными я поддерживаю прекрасные отношения, продолжая сотрудничество.
Не было мысли как-то назвать своё объединение?
Слушай, да было очень много мыслей по этому поводу. Я хотел собрать коалицию продюсеров и думаю, она бы нравилась всем. Потому что на меня ориентируются люди продакшена и многие доверяют моему вкусу. Это было бы клёво, но вопрос в том, что сейчас у каждого полно своих сольных проектов. Альбомы у Saluki, у OG Prince, да у всех… У кого не спросишь, у всех альбом. Поэтому, мне кажется, нам необходимо сначала самоутвердиться с личным материалом, а уже после этого буду готов садиться за работу над совместным альбомом с Saluki.
Получается, сейчас вы просто готовите почву, по сути?
Да, просто готовим почву, и всё будет круто! Мне нравится тот ключ, в котором я сейчас работаю — я практически не отдыхаю, разве что по пять часов в день, если получится поспать. Всё остальное время я на съёмках или сижу на студиях. Приходится, конечно, чем-то жертвовать, чтобы достичь новых результатов.
Ты теперь окончательно решил работать именно на студиях, чем дома, как это было раньше?
Да, я теперь предпочитаю работать лично с людьми, потому что мой уровень, на котором я сейчас делаю музыку, уже давно перерос тот школьный. Я же начал ей заниматься ещё в седьмом классе, и это уже не школа и не игрушки. Здесь люди зарабатывают большие деньги на музыке, и поэтому нужен более серьёзный подход. Один из важных критериев для этого — чтобы тебе нравилось твоё рабочее положение и место, где ты пишешь.
Работа дома, лёжа на диване, уже не так сильно приносит удовольствие, в отличие от записи на студии — с человеком, с которым синхронизируешься на все сто процентов и выдаёшь именно тот материал, который вместе пытаешься достичь.
Насчёт серьёзного подхода. Вспоминая твои многочисленные интервью, ты рассказывал о битах, которые отдаёшь для артистов. Ты изменил схему взаимодействия с ними?
С некоторыми, к сожалению, продолжаю работать дистанционно, потому что по-другому не получается. Всем остальным, кто со мной рядом и на расстоянии вытянутой руки, я звоню и говорю: «Слушай, братан. У нас сегодня свободная студия, давай залетим и попишем музыки, босс!»
Это ты говоришь о творческом методе. А если о передаче прав, процентах от продаж. Раньше, как я понимаю, было больше договоренности на словах.
Договоренность на словах в данном мире больше ничего не стоит, как это показал мой опыт. Сейчас я стал больше работать с документами, потому что это моя интеллектуальная собственность, а «давать её в обиду» я не собираюсь.
У меня есть свои условия, которые я выставляю, и если раньше я не думал об этом и не обсуждал такие вопросы с людьми, то сейчас отстаиваю их в спокойном ритме. Как ни крути, из музыки это превращается в бизнес, потому что когда я пишу музыку, и кто-то хочет её купить, а потом тем более ещё и продать моё имя, то будь добр… Я должен увидеть свой чек. Это элементарное уважение.
Конечно, как всегда это было в России, людям приходится экономить и делать всё за бесплатно, но я за то, чтобы продюсеры в этой стране получали деньги и сохраняли достоинство. Чтобы не было такого, когда ты получаешь смешные три тысячи рублей за бит. Такого уже не будет. Я буду биться за наши права и уважение к продюсерам, потому что в них 70% успеха трека.
А чисто технически, на каком уровне у тебя это происходит? У тебя есть отдельный менеджер для таких переговоров?
У меня есть два собственных менеджера. Один работает на территории Российской Федерации, а другой — в Канаде, так как он оттуда. Насчёт денежных вопросов здесь первый общается с артистами напрямую, потому что я в этом не чувствую интереса.
О деньгах неинтересно разговаривать, а для этого у меня есть официальное представительское лицо, которое этим занимается. Мне о музыке интересно.
Ты стал сольным артистом, сменившим жанр на рок...
Это такой готик-инди-рок — не тот, который мы все привыкли слушать. Я не хочу обрамлять себя какими-то ярлыками или жанрами, но в общих чертах можно сказать, что «Вампиръ» — это рок.
У тебя нет боязни, что от таких перепрыгиваний между жанрами ты можешь отпугнуть часть слушателей? Не было мысли придумать себе альтернативные псевдонимы?
Вопрос хороший. Начну по порядку. Во-первых, я ничего не боюсь. Во-вторых, если мне удалось напугать слушателя — значит, я всё правильно делаю.
Не имеет значения, как на музыку отреагируют. Если она вызывает какие-то чувства у человека — это хорошо. Наплевать, негативные ли они, выражают страх, ненависть или любовь — всё проявление человеческой экспрессии. В любом случае, это означает, что ты как-то тронул слушателей. А если от меня начнут требовать возвращения в какой-то из жанров, то я этого не боюсь. Я и дальше планирую экспериментировать и писать разные альбомы. Концептуальные или нет, всё равно это буду я. Мне не страшно показывать себя.
Я же пишу и биты для продюсеров, и музыку без слов а-ля эмбиент, напоминающую какие-то тантры для сна или мантры. Моё творчество изначально было мультиразвитым. В каких-то треках можно услышать и прямую бочку, но при этом, там же будет и агрессивный эмбиент, который переходит в саундтрек какого-нибудь «Гарри Поттера». Или, тот же самый бит для «Дико, например», который я вообще за 15 минут сделал...
Это я к тому, что никогда не ставил себя в какие-то рамки, что было бы немного узколобо. Поэтому я буду действовать дальше — хочу записать пост-панк- и блэк-метал-альбомы, ещё что-то в сторону поп-панка. Да очень разное, в общем. Опять же и с рэперами будут коллабы. Всё стремится к тому, что мой новый альбом будет мультиформатным.
А чем ты вдохновляешься? Твои идеи возникают ещё до того, как ты сел за ноутбук или уже в процессе?
Я считаю, что аппетит приходит во время еды. Когда человек говорит, что у него нет вдохновения — у него и правда его нет, — но оно не играет здесь особой роли. Когда ты уже много лет занимаешься музыкой, то ты просто садишься, подключаешься в какой-то неземной канал и начинаешь писать.
Как было с «Вампиром»… Первую песню я именно так и написал. Сидел дома и делал бит, а потом включил его и прилёг отдохнуть, так как работал всю ночь. Во сне я представил картину и увидел вампира. До недавнего времени мне сильно нравилось подобное. Это было после тура, когда в перерывах между концертами я слушал старые альбомы Deftones и читал «Вампира» Брэма Стокера. Во многом поэтому и родилась моя первая песня, у которой сейчас на Soundcloud уже более 300 тысяч прослушиваний. О таком я даже и мечтать не мог никогда.
Ты не придерживаешься концепции ожидания музы?
Я действую по обстоятельствам. Конечно, вдохновение тоже приходит, но если его нет, то я просто сажусь и делаю. Это всё приходит само.
Какой процент сэмпловой музыки в альбоме «Вампиръ»?
Там есть два сэмпла. Один — на «Очнись», взятый из известной всем песни («Eyes On Fire» датской рок-группы Blue Foundation — прим. ред.), а другой — из какого-то старого трека 1976 года, не помню (и нам найти не удалось — прим. ред.). Там я срезал гитару, на которую мы немного накинули «детюна», а ко всему остальному мы сами с Мишей [Noa] делали аранжировки. Барабаны пришлось на компьютере набивать, потому что не оставалось времени на живые. Мы брали какую-то маленькую частичку и дополняли её собственными гитарами. Даже на «Вороне» вообще нет сэмплов.
А ты сам играешь на инструментах? Или тебе во всём этом помогал Миша Noa?
Да, он мне помогал, потому что моё владение гитарой на уровне школьника. Мне некогда заниматься ей, это отнимает много времени. Я хочу быть в этом лучше, но так как его нет, я пока откладываю гитару. Слава Богу, есть Миша. В дальнейшем планирую и сам научиться, но это не имеет такого огромного значения, потому что я могу всё это сыграть в своей программе на синтах. Мы же живём в 21 веке — я могу и саундтрек к фильму придумать за 10 минут.
Получается, весь альбом был придуман на основе титульного трека?
Да-да, как раз там и был тот детюновый сэмпл из семидесятых, не могу точно сказать. Не мог подобрать ноту, но совпало так, что мой голосовой диапазон к нему лёг отлично. Потом ещё немножко подкрутил его и записал сверху перкуссии 808-е, и всё. Решил сделать минималистично, чтобы мой голос подчёркивал песню. Когда я был продюсером, мой бит обычно украшал треки, а я хочу по-другому — чтобы мой голос украшал мой же бит.
В детстве я пел в хоре, правда, фальцетом. За время без тренировок, конечно, потерял сноровку, но всё-таки что-то осталось при мне. И то, что счётчик прослушиваний альбома перевалил за два миллиона, стало для меня очень хорошей новостью. Назовите мне человека, у которого первый альбом достиг такого. Даже не второй и не третий.
Какое место «Вампиръ» занимает в твоей дискографии?
На написание песен меня сподвигла некая любовная ситуация в моей жизни. Альбом был выходом из тяжелого депрессивного состояния. Когда я завершил его, у меня словно камень с плеч упал, и я смог дышать свободной грудью. Для меня «Вампиръ» стал неким чекпоинтом в продолжении моего дела.
Очень интересно, как именно проходило сотрудничество с Noa. Как известно, вы и раньше с ним работали, но тогда ты участвовал именно в роли продюсера, а теперь — ровно наоборот.
Было очень интересно, потому что мы с Мишей большие друзья, а не какие-то бизнес-партнёры, как это часто бывает у артистов. У него есть менеджер, у меня — тоже, ну а мы сами же лучше поговорим о музыке. Дело в том, что мне с Мишей неимоверно легко работать, несмотря на нашу большую разницу в возрасте — десять-одиннадцать лет. Мы прекрасно понимаем друг друга, потому что всю жизнь я чаще общался со взрослыми людьми. С ровесниками мне было не очень интересно.
С Мишей меня связывают глубокие познания в музыкальной индустрии. Оба любим блэк-метал, хотя сам он пишет сладенький R&B, а я — готические баллады или продюсирую рэперов разного уровня (мирового, русского). Мы как-то синхронизировались, поэтому нам очень легко работать вместе. Я напеваю ему мелодию, а он сходу подыгрывает на гитаре. Всё выходит очень оперативно из-за того, что мы нашли общие точки соприкосновения.
Он будет разогревать твои концерты в туре…
Нет, всё будет не так типично происходить. Единственное, что могу сказать — вам надо прийти 16 февраля в клуб Pravda в Москве и 23-го числа в клуб MOD в Питере.
Вы сами увидите, как это будет. Интересно всем. Даже многие рэперы хотят прийти посмотреть, потому что такой музыки им очень не хватает. Они же тоже люди, но им не на кого посмотреть — никто не делает такую музыку.
На саппорте также выступят special guests — мои друзья-рэперы и известные люди. Будет клёво! Я попробую создать крутую атмосферу, вместе погрустим, попоём и повеселимся, создадим интересный интерактивчик между мной и слушателем. Поэтому, я надеюсь, люди придут насладиться этим, а не просто достанут свои телефоны и начнут снимать видео.
Вы планируете выступать с живым составом? Гитары, барабаны…
В этом туре на моих концертах будет только живая гитара, но с барабанами не получилось, к сожалению. Зато, ближе к питерскому концерту на Studio 21 выйдет радио-live, где я исполнил четыре песни, и там будут барабаны.
Почему именно мини-тур?
Сначала хотел больше городов, но потом подумал, что как-то накатался за свою жизнь. Мне кажется, их количество перевалило за три сотни уже. Поэтому я решил маленький домашний турик по своим краям — полететь в те города, которые мне нравятся, и сделать финальной точкой свой дом — Пензу, — и остаться там делать свой альбом.
Недавно у тебя вышел сингл «Фаталити» с Маслом чёрного тмина, на котором ты вернулся к хип-хопу. Кто был инициатором записи?
Мы сделали бит с моим корешем CallMeDevol из Пензы. Я приехал туда специально, а когда услышали, что инструментал получился сочнейшим, то подумал, что надо бы его отправить Маслу чёрного тмина. Вскоре я поехал в Москву и встретился с его менеджером Виталием, а затем, естественно, и с самим Тмином. Сначала я хотел просто дать ему этот бит, но вышло так, что мы оба стали инициаторами фита.
Думаю, трек получился просто пушечным, ещё и создал такой резонанс вокруг — его очень многие комментируют и пушат в сторис. Их удивляет неожиданный коллаб двух таких мистических и очень странных людей. Я думаю, ещё и клип — безупречное дополнение, хотя кто-то и не понял о чём он.
А почему клип залили под другим названием? Не «Фаталити», а «Тревога».
Ну, это такое больше концептуальное решение, потому что подписывать видео «Масло чёрного тмина ft. White Punk» — это как-то скучно и не по-нашему. Мы решили сделать так, потому что девушка в клипе играет тревогу. Видео достаточно парадоксально сочетается с этим треком, но параллели провести можно, так как это современное искусство. Каждый человек может выстроить свой сюжет через своё видение. Это меня и привлекло.
Снимал его Visnu.
Да, конечно. Снимал его бог.
Когда слушаешь трек «Фаталити», возникает ощущение, что записывали его дистанционно. Разная комната у ваших голосов. Это так?
Это сделано специально, и трек мы записывали на одной студии в Москве. Мы просто хотели разделить наш стилёк, чтобы я спокойно заходил, а Тмин будто врывался с сильным ударом в дверь с ноги. В принципе так и получилось.
Ты хочешь сказать, что это чуть ли не один общий тейк?
Да, он записал всё с одного раза, так же как и я. Потом я решил сделать себе пару бэков, поэтому там только две дорожки. А у Тмина там вообще одна.
Это было тогда, когда он приезжал с концертом в Москву осенью?
Чуть позже. Он сначала выступил, уехал и потом снова вернулся. Тогда мы и смогли поработать.
Вы не обсуждали возможность сплит-альбома?
Это возможно, но всему своё время. Сейчас пока работаю над своим материалом.
А следом — готовится что-то к релизу перед туром?
Да, я хочу слить ещё один сингл между московскими и питерскими концертами. Это будет трек, который зайдёт каждому. Там очень крутой вайб, который понятен не только элитарному слушателю, но и обывателю.
Скажи, как ты относишься к «Грэмми», прочим премиям и их результатам?
Я слежу за «Грэмми». Мне очень нравится вся эта движуха, и что премии получают продюсеры, которых я знаю, а с некоторыми из них я даже общался. Это клёво! У нас тоже должно такое развиваться, это будет огромным шагом в развитии культуры нашей страны. Я был бы не против получить эту награду не просто для того, чтобы она стояла на полке. Слушатели так будут отдавать себе отчёт о проделанной работе других людей.
Премии существуют для того, чтобы показать уважение человеку, который очень много трудился и достиг того, чего не смогли другие. Возможно, я слишком хорошо об этом думаю, а на самом деле это всё сделано просто ради шоу, чтобы собрать бабок, но с какой стороны на это ни посмотри, меня в принципе устраивает и то, и другое. Так что, да, хотелось бы, чтобы в России было нечто подобное. Обеими руками «за».
Какую музыку ты сам слушаешь?
Я меломан с детства. Слушаю и рэп, и рок, и блэк-метал с эмбиентом, но не люблю техно. Мне не особо нравится быстрая прямая бочка. Разве только она в темпе 120bpm в стиле Majid Jordan, вот их вайб мне нравится. Я люблю электронную музыку, но не околоклубную.
А можешь назвать несколько последних релизов, которые необходимо послушать, по твоему мнению?
Электронного продюсера Lorn и его альбом «Remnant». У него сумасшедшее эмбиент-звучание, подкреплённое его внутренними переживаниями. Если у меня подача через хартбрейк, то у него завязано на философских вопросах. В его жизни присутствует проблема с наркотиками, но он с ней справился. Он тоже сделал этот контрольный чекпоинт, чтобы двигаться дальше. Мне нравится, когда люди помогают себе и другим с помощью музыки, и как слушатели часто пишут: «Йоу, панк, спасибо! Я не могу жить без твоей музыки, и ты помог мне справиться с проблемами». Это реально клёво! Мне присылают такие сообщения с класса восьмого, что вдохновляет. Хочется сделать больше таких искренних альбомов.
Ещё достаточно крутой альбом получился у Джеймса Блейка — «Assume Form», а также у моего кореша Jugger. Он сейчас в сидит в тюрьме в канадском Онтарио. Когда он выйдет, будем работать с ним вместе.
В последнее время очень много переслушиваю альбом «The Wedding» Duran Duran и трек «Come Undone». Это нечто! Я её всю эту неделю слушаю. А также стараюсь каждый день переслушивать «Реквием в ре-миноре» Моцарта.
И напоследок, расскажи, какие у тебя отношения с Катей Кищук?
Сугубо дружеские. Я познакомился с ней в тот день, когда впервые увиделся с Глебом [Pharaoh]. Ещё учась в школе, я приехал в Москву с двумя сотнями рублей в кармане, несмотря на запреты моей мамы, которая сильно переживала за меня, — я с ней вдвоём жил тогда. На тот момент Кати ещё не было в SEREBRO, и она была просто моей хорошей знакомой. Мы и сейчас иногда общаемся и хорошо дружим.
