После семи лет на Black Star (и громкого конфликта с лейблом) артист не перестаёт быть «семь дней в деле». Сейчас Леван Горозия возродил проект Marselle, в котором когда-то начинал карьерный путь, и готовится к первому за несколько месяцев концерту. Когда выйдут новые сольные релизы Левана Горозия, чего ждать от дебюта рэпера в большом кинематографе, почему он не планирует сотрудничество с Бастой и в чём причина его разочарования в лейблах как таковых – в большом интервью ТNTMUSIC.RU.
Выпустив полгода назад масштабный «кругосветный» альбом «Пангея», Леван Горозия объявил о закрытиии проекта «L'One» и старте новой, полностью самостоятельной карьеры. Затем последовали несколько месяцев тишины, судебная тяжба с Black Star, неожиданное заявление о воссоединении дуэта Marselle, который Леван и Nel создали ещё в 2005-м, и анонс первого за 11 лет концерта группы, и свежий релиз «Марс навсегда». Мы пообщались с рэпером обо всех этих этапах и обсудили перемены, происходящие в его жизни и карьере сейчас.
Итак, 2012 год, группа Marselle распадается, а ты решаешь подписаться на Black Star. Тогда ты говорил, что вы с Nel'ом завершаете проект во многом потому, что «капитально устали друг от друга как творческие личности». Не думаешь, что история может повториться и спустя семь лет?
Мы с Игорем, в первую очередь, – очень близкие друзья. Я бы даже назвал это чем-то большим. Несмотря на отсутствие родственных связей я с уверенностью могу назвать Игоря частью своей семьи. А он, думаю, может то же самое сказать обо мне. Здесь важно понять, что дуэт Marselle воссоединился не для того, чтобы собирать стадионы или колесить по масштабным турам. Мы просто соскучились по работе друг с другом.
Сейчас Marselle – это просто желание вместе делать музыку, без какой-то глобальной маркетинговой цели. Мы возродили проект сейчас не потому, что я ушёл с Black Star. Эта идея обсуждалась уже очень давно, а сейчас появилась возможность её воплотить, вот и всё.
А каким будет ваше звучание теперь? L'One и Marselle совершенно различны по стилю, подаче…
Стиль L'One или Левана Горозия сильно отличается от стиля группы Marselle. Это абсолютно другая история. Так что это будет просто наш стиль – вдумчивый и интеллигентный. А вообще, не хочется вешать какие-то жанровые ярлыки. Мы остались верными тому звучанию, в котором работали 11 лет назад. По сути, мы просто поставили проект на паузу, а теперь его с этой паузы сняли.
Сейчас ты занят только проектом Marselle или работа над сольным материалом тоже идёт?
Сейчас, конечно, все силы отдаются Marselle. Мы используем много винтажного оборудования, погружаемся в звук 60-х и 70-х годов, устраиваем студийные сессии с музыкантами, записываемся на ленту. Купили «вурлик» (винтажное электронное фортепиано) и другие интересные инструменты.
Если говорить о сольном творчестве, то скажем так: над всеми задачами, которые я поставил лично себе, я начну работать в следующем году. Так что мои самостоятельные треки начнут выходить только в 2020-м. Это будет переломный год для меня как сольного артиста.
Более конкретно про планы говорить не хочу – а вдруг они не случатся? Я предпочитаю не рассказывать о планах, а брать и делать. Пока что мой ближайший и главный план – концерт группы Marselle 21 ноября.
А чего именно ждать от тебя в 2020-м?
Будут новые песни. Говорить о чём-то ещё сейчас рано. Будет день – будет пища. Сейчас часто бываю в Европе, привожу оттуда много пластинок, аккумулирую впечатления и идеи. Помимо музыки, сейчас работаю над полнометражным фильмом, который я срежиссирую. Это будет не автобиография или документалка, а художественное кино. Летом следующего года начнутся съёмки. Актёрский состав, название, сюжет – всё это пока что в стадии продумывания.
А как и откуда возникло желание снять своё кино?
Это было моей давней мечтой. Я никогда не понимал, почему в нашей стране снимается так мало фильмов для молодёжи, про молодёжь. Гораздо чаще делают что-то историческое или о жизни в нашей глубинке, показывая серую, «грустную и немытую» Россию. А простые, но вечные проблемы, с которыми сталкивается в молодости каждый, почему-то остаются в стороне, хотя нам есть о чём рассказать и в более позитивном ключе. Мне хочется, чтобы школьники, студенты, молодые родители могли увидеть историю о чьём-то преодолении и успехе с экранов, а потом, возможно, решились повторить её в своей жизни. Это будет кино с тем же лейтмотивом, что и всё моё творчество – мотивирующим и духоподъёмным. Мне хочется вдохновлять людей не только музыкой.
Сейчас у тебя тот самый период больших перемен, о котором ты говорил, представляя альбом «Пангея». Как ты себя в нём ощущаешь?
Я чувствую себя очень круто. Ощущаю огромный подъём и в работе, и в повседневных эмоциях. Многие заметили, что я уже почти восемь месяцев не давал концертов. Это был период отдыха, когда я смог обдумать дальнейшие планы, провести время с моими детьми, попутешествовать. Сейчас же чувствую, что просто перевернул старую страницу. А новая – она абсолютно чистая, дающая свободу творить и экспериментировать в музыке и жизни в целом.
Например, в планах на 2020-й год у меня ещё и создание собственной компании. Пока не буду раскрывать все карты и конкретизировать, но скажу так: её работа будет напрямую связана с музыкой и музыкальной индустрией.
Похоже, ты собираешься открыть собственный музыкальный лейбл!
Ну, лейбл как формат уже изживает себя, поэтому это вряд ли будет он. Есть множество других форм работы с музыкантами, при которых взаимодействие строится свободнее, честнее и эффективнее.
А почему, на твой взгляд, формат лейбла теряет свою актуальность?
Потому что в современном мире артист уже вполне может получать помощь в продвижении на каких-либо условиях, оставаясь независимым и самостоятельным. При этом ему даже не обязательно гастролировать.
Black Star'у часто противопоставляют «Газгольдер», считая его менее коммерчески ориентированным, больше «про творчество и свободу». У вас с Бастой не было разговора о возможном сотрудничестве? Насколько мы знаем, вы с ним в хороших взаимоотношениях.
Нет, разговора о сотрудничестве у нас с Бастой не было. Мы общаемся, поддерживаем релизы друг друга, пересекаемся где-то, но работать вместе не планируем. Я сам буду заниматься своей карьерой.
Мне просто хочется сделать всё по-своему, так, как вижу я. Не лучше и не хуже, чем у кого-то, а просто по-другому.
Как ты считаешь, в чём сейчас главная точка роста российской рэп-индустрии?
Мне кажется, сейчас в индустрии появилось немало профессионалов – как среди музыкантов, так и в менеджменте. Они действительно смогут поднять российский хип-хоп на качественно новый уровень. Но нужны какие-то институты, которые помогут развиваться этим профессионалам. Для того, чтобы индустрия росла, нужно повышать качество работы её участников – от маркетинга до дистрибуции. А что касается самих музыкантов, то изменения можно заметить уже сейчас: в стране появляются новые молодые артисты, за которыми не стоят продюсеры, но которым удаётся развиваться и заявлять о себе.
Но продвижение в любом случае требует немалых финансовых вложений…
Ну, знаете, можно потратить кучу денег на промо и пиар, и при этом не получить никакого результата. Поэтому лучше всего музыка продаст себя сама. А тем, кто сейчас ищет своё звучание и хочет быть услышанным, я бы посоветовал не делать то, что модно, а попытаться заглянуть вперёд, опередить текущие тренды и, возможно, самим задать их.
Ты не раз признавался, что твой успех – результат не только большого труда, но и некоторая удача. Как ты думаешь, эта малоприятная история, которая случилась сейчас у тебя с лейблом, – это тоже очередной неслучайный поворот к чему-то большему?
Конечно. Всё, что происходит сейчас, я воспринимаю с улыбкой. У меня вообще есть теория, которая уже не раз подтвердилась: раз в семь лет в моей жизни происходит что-то, что дарит мне возможность перейти на новый уровень. И нынешние события я расцениваю как именно такой этап.
